Выше головы! Том I - Russell d. Jones

Но что осталось на Земле? Чего не происходило на станциях? Драки, даже убийства – были. И случаются до сих пор, хотя гораздо реже, как и другие преступления на почве страсти. А с «Сальвадора» началась настоящая Космическая Эра.

Люди, родившиеся на станциях, жили в обновлённом мире. Они придумали законы, опираясь на своё настоящее. «Если начистоту, – как нам рассказывал учебный фильм, – они не знали и не хотели узнавать о повседневных явлениях прошлого…» Того прошлого, которое воплотилось на «Тильде», причём в форме преступления. Но какого?

Хотелось разобраться до того, как инспектор получит объяснение. Внутри меня тлело чувство, что этот ответ можно собрать из имеющихся подсказок. Андроид А-класса, специалист по исторической криминалистике, секретность, дальняя станция, Экстренный Административный Совет… Я хотел узнать сам! Надоело получать готовое. Надоело быть фигуркой на доске. В конце концов, мне предстояло стать помощником Главы!

Тем временем за буфетной стойкой включился экран. Возникли статичные кадры: снимки жертв и крупный план смертельных ран, нанесённых в одну и ту же точку. Разные даты – в промежутке последних пятнадцати месяцев. Разные люди – одинаковые ранения. Инспектор Хёугэн жадно вглядывался в каждое изображение. Шептал «Дальше!» – и опаловый лист выдавал следующую порцию трупов, ран и лиц.

И вдруг Нортонсон резко выдохнул воздух. В первый момент я подумал, что случилась неполадка в системе кондиционирования или где-то нарушена работа вытяжки. Обернувшись, увидел побелевшие щёки, пустые глаза, устремлённые на экран, дрожащую нижнюю челюсть. Разом рухнули все заслоны. Нортонсон перестал делать вид, что у него «всё в норме».

Я бросил быстрый взгляд на камраду Кетаки – Глава Станции с состраданием наблюдала за лейтенантом. Его реакция была для неё ожидаемой. Но не желанной.

Какая реакция должна быть у меня? Вновь посмотрев на экран, чтобы окончательно удостовериться в правильности своих выводов, я опустил голову. Оперся лбом о сплетённые в замок пальцы, чтобы спрятать лицо. Как же всё нелепо! Я не мог рассмеяться, потому что в двух шагах от меня сидел человек, потерявший друга. Но мысленно, в том тайном убежище, куда никому нет хода, я кричал себе: «Идиот!»

Я думал, что нужен как помощник Главы. Как секретарь-практикант. Как услуга Проф-Хоффу – продолжение эксперимента. А это он оказал услугу. Из всех своих «мальчиков» он выбрал самого бесперспективного. И отправил на периферийную станцию. Приманкой для убийцы.

Все погибшие – их было пять – были убиты одинаково. Ударом в нижнюю часть затылка. У меня там установлен предохранитель. У людей нет ничего такого, но лишить жизни так тоже можно.

Тот, кто убил их, по какой-то извращённой логике считал их андроидами А-класса. И он пытался их выключить. Он… Маньяк, называя вещи своими именами. Настоящий. Персонаж из далёкого прошлого. Сегодня.

На станциях никогда не знали маньяков. Скорее заведутся комары! Какой бы дотошной ни была забота о чистоте физической, психическая норма проверялась тщательнее. При всех опасностях космической радиации, необходимость оставаться в замкнутом пространстве воздействовала гораздо разрушительнее. Половина медицинских специальностей была посвящена предотвращению неврозов, стрессов, фобий и синдромов. Социально-Психологический Мониторинг был пятым в Великой Четвёрке показателей нормы – и более важным, чем кислород, температура, радиация и давление. Поручив телесную гигиену ИскИнам, люди сконцентрировались на себе самих.

Чтобы опасный безумец прошёл через это сито, должно произойти нечто катастрофическое. Например, восстание андроидов. А потом на одну дальнюю станцию прилетели несколько сотен перепуганных людей.

Как обещано в известной песне: «На корабле всегда найдутся свободные места!» Места местами, а вот специалистов – ограниченное количество. Они столкнулись с не имеющей аналогов проблемой. Которую надо было срочно решать. Хватало своих травмированных. А тут ещё новички… Пропустили. Не заметили, что делается с человеком. Пока он не сошёл с ума. Пока не перестал быть человеком…

«Это она его отправила», – понял я. Камрада Кетаки время от времени поглядывала на Нортонсона. Проверяла. В данный момент ему было сложнее всех. «Она придумала, как ему помочь. Поняла, что будет, если он останется. Хотела лучшего. А теперь погиб кто-то из его близких. И его не было рядом. Нортонсон наверняка считает, что если бы он сидел на станции, тот человек был бы жив. Возможно, не так уж он и ошибается, наш бедный лейтенант…»

Рана на затылках погибших была похожа на раздавленный красный цветок. Я видел убитых – в исторических и документальных фильмах. Но здесь всё по-настоящему. Наверное, из-за антуража. Все убийства, которые я наблюдал, были на Земле. Станционные коридоры, лапки камиллов в кадре, комбинезоны – всё это никак не сочеталось с насилием…

…Если не считать записей восстания «бэшек». Ньюсы. Репортажи. Фильмы. Мы с братьями смотрели их, в надежде разглядеть ответ. Опрометчиво и нагло! Многие хотели разобраться, что произошло с «бэшками». Вся Служба МежИнтеллектного Урегулирования искала объяснение – и причину своего главного промаха. А нам было важно, почему андроиды изменились, а логосы с камиллами – нет. Но вид разрушений, кровь, мёртвые тела – всё это отпугнуло нас. И мы сдались.

Я вспоминал те записи и понимал, что разницы нет. Убийства в исполнении андроидов не отличаются от убийств, совершённых человеком.

«Возможно, это единственное, что объединяет меня с людьми. Смерть».

Я заметил изучающий взгляд Главы Станции. Понимали ли она, что я чувствовал? Инспектора Хёугэна вызвали, потому что он специализировался на исторических преступлениях. А меня выписали в качестве приманки. Потому что маньяк хотел найти «ашку» среди людей.

Хёугэн был доволен, аж глаза блестели. Исполнялась его мечта. Он воплощал свои знания! Расспрашивал офицеров Отдела Безопасности. Делился предложениями.

А я в моей жизни не осталось смысла. Разочарование было таким огромным, что я не успел до конца осознать его. Оно подмяло меня, придавило к земле. Как я себя уговаривал? «Делать, что поручат». «Стараться!» Да пропади оно пропадом, всё моё образование, все навыки и знания! Какой в них толк для приманки?

«Отлепи и раздевайся!»

Тем временем камраду Кетаки сменил седой майор. «Ланглуа», – представился он, обращаясь к инспектору. А потом глянул в мою сторону – достаточно, чтобы наши взгляды встретились – и кивнул.

Отчёт о работе Отдела Безопасности был недолгим. В промежутки, когда случались убийства, велась только запись звука. Но аудио анализ ничего не дал. Всё происходило молча и быстро. Все происшествия имели место в Восточном секторе. Поскольку здесь базировалось руководство станции, сектор был самым посещаемым. Безумца заподозрили после первой же смерти. И тут же инициировали создание Экстренного Административного Совета. Ответственность оказалась слишком велика для одной Службы…

Первым был Исхак Ренье. Сотрудник биостатистической лаборатории. Жил и работал на втором уровне станции. Если кто и был похож на робота, так это он. Одинокий. Необщительный. Скучный. Единственным его увлечением были головоломки. Единственной формой общественной жизни – участие в математических состязаниях.

Поскольку социальных контактов у первой жертвы не было, убийство решили скрыть. «Несчастный случай». За это проголосовали все специалисты Социально-Психологического Мониторинга, которые входили в совет, и все офицеры. Спамеры беспокоились о состоянии переселенцев. Не хотели, чтобы к старому стрессу добавляли новый. Отдел Безопасности надеялся выманить убийцу. Но они понятия не имели, что делать. Как и при восстании «бэшек», ситуация сложилась уникальная.

Следующая — Гьонюл Доэрти. Контролёрка пятого энергоблока. Одинокая. Проживала в Северном секторе, работала в Южном, бывала в Восточном. Состояла в просветительском сообществе – читала лекции о современной энергетике.

…Опять проголосовали. И опять большее число голосов набрало предложение скрыть преступление от общественности. Чиновников, выбравших такую тактику, стало меньше. Но СПМ и ОБ держались прежних позиций.

Третьим был Джулиан Бос. Смотритель Информатория и по совместительству Судебный Наблюдатель от Южного сектора. Одинокий, что удивляло: внешность у него была дивная! На снимке красовался эльф с китайским разрезом глаз и кошачьей улыбкой. Безупречный послужной список. Собственно, на должность Наблюдателя таких и назначали… Восточный сектор посещал регулярно.

После третьей жертвы Экстренный Совет залихорадило. Пока скрывались происшествия, шёл безостановочный поиск «кандидатур». К сожалению…